Пес Карафуто

Амуру скоро исполнится два года. Черный пес с мощными плечами, по-волчьи сильными лапами и умным взглядом янтарных глаз – один из последних представителей древней породы
Славный род
Сахалинская ездовая или, как ее называли японцы, карафуто-кен веками служила народам Севера. Родословная ездовых берет начало от диких волков. Считалось, что через семь-десять поколений нужно добавлять в породу волчью кровь. Для мощи лап, длинной жизни и устойчивости к болезням.
В позапрошлом веке собачьи упряжки были самым доступным и надежным видом зимнего транспорта на островах. Более века сахалинские ездовые возили грузы по почтовому тракту от Александровска-Сахалинского до Николаевска-на-Амуре – в те годы главного форпоста на Дальнем Востоке. 480 километров карафуто-кен могли пробежать за трое суток.
– По 160 километров в сутки – это уму непостижимо! Такого не было нигде в мире. Сахалинские ездовые возили почту, пассажиров, продукты, медикаменты, другие товары. На собаку приходилось до 70 килограммов груза, – рассказывает заводчик ездовых собак Николай Чалкин.
Его питомник носит название «Из Мерейской долины» (происходит от названия реки Мереи в Корсаковском районе). Сегодня там живут четыре карафуто-кен – взрослые Амур и Вьюга и щенки Серый и Чара. Они – братья и сестры, потому продолжить славный род сахалинских ездовых друг с другом не могут.
Чистокровных карафуто-кен сегодня в мире почти не осталось. Порода, которой гордились нивхи, русские и японцы, на грани исчезновения. Кроме четверых подопечных Николая Дмитриевича, еще 15 псов живут в поселке Лагури Охинского района, где о них заботится Олег Селеверстов.
Собаки достались ему в наследство от Сергея Любых. 31 октября было три года, как он ушел из жизни. Для Сергея Илларионовича не существовало ничего дороже упряжки. Он не был нивхом по национальности, но всю жизнь посвятил искусству каюра и сохранению породы сахалинская ездовая.
Сергея Любых, к слову, можно увидеть в кадрах фильма Карена Геворкяна «Пегий пес, бегущий краем моря». Съемочной группе необходима была упряжка сахалинских ездовых, и такая обнаружилась только в Некрасовке. Но псы не стали бы слушать постороннего каюра. Вот и пришлось загримировать под гиляка Сергея Илларионовича.
Брошенные в Антарктиде
Сахалинские ездовые не раз участвовали в суровых экспедициях. Собаки помогали исследовать Аляску, Землю Франца-Иосифа, Южный Полюс. По всему миру карафуто-кен стали известны благодаря Роберту Скотту. В 1910 году вместе с англичанином в антарктическую экспедицию отправились несколько упряжек сахалинских ездовых.
Каюром стал Дмитрий Гирев – житель поста Александровского и потомок каторжан. Сахалинец преодолел непростой путь через экватор, дошел до 84 широты, а затем долгое время участвовал в поисках Скотта в Антарктиде.
Карафуто-кен очень ценили и в Японии. В Стране восходящего Солнца даже стоит памятник сахалинским ездовым. Монумент отсылает к событиям 1958 года. Во время японской экспедиции в Антарктиду непогода вынудила исследователей бросить четвероногих в полярных снегах. Спустя почти год ученые вернулись за телами собак, но, к своему удивлению, обнаружили живыми братьев Таро и Джиро. В Японии по мотивам этой истории сняли фильм «Антарктида». В России более известна американская версия – «Белый плен».
Жители Страны восходящего солнца пытались возродить породу карафуто-кен. В 2000 году Сергей Любых передал японцам пятерых щенков.
– Они были из одного помета – вязать их было нельзя. Японцы «поженили» сахалинских ездовых со своими собаками. Кроме того, кормили готовыми кормами. Но сухой корм, даже лучший, не подходит потомкам Севера. В итоге, порода переродилась. Щенки рождались лопоухими и постепенно теряли лучшие физические качества карафуто-кен, – рассказывает Николай Чалкин.
Кавалерия на пони
Николай Дмитриевич сетует: сегодня в ездовом спорте превыше всего ценится скорость.
– Бывает даже, вяжут хаски с борзой, чтобы собака бежала быстрее. Такие «балеринки» способны тянуть только маленькую нарточку с подтянутым каюром. Мои ездовые прут по снежной целине и везут нескольких здоровых мужиков. Вот это сила, это мощь!.. Еще недавно увидел по телевизору сюжет о том, что в Арктических войсках используют ездовых собак, – продолжает собеседник. – Так мне стыдно стало. Пять собачек бегут по проложенному пути и тянут двоих солдат. Это же все равно, что кавалерия на пони!..
В своих питомцах Николай Чалкин развивает, прежде всего, силу и выносливость. Свинцовая шлейка в качестве утяжелителя – и бегом за машиной. На проселочных дорогах ездовые набивают лапы, а с первым снегом тренировки переносятся в лес. Зимой псы бегают на дальние расстояния с грузовыми нартами.
– Также катаем иностранных туристов и всех желающих сахалинцев. Возим на Тамбовку, Мерею. Вокруг Охотские синие сопки – такие места великолепные... А какой туристический потенциал! – замечает хозяин питомника.
Как рассказывает собаковод, чтобы сформировалась упряжка, требуется четыре-пять лет. За это время псы объединяются в одну команду, а драки становятся редкостью. Кто вожак в упряжке?
– Я, – без раздумий Николай Чалкин. – Иначе псы не станут слушаться.
Рацион питания у ездовых не похож на меню домашних любимцев. Николай Дмитриевич чаще всего потчует питомцев рыбьими головами, а сухой корм обогащает нерпичьим жиром. Мясо морского зверя надолго заряжает четвероногих спортсменов энергией.
– Я своих не балую, чтоб не зажирели. Едят в основном сырое. Варю только для кормящих собак и щенков, – делится хозяин питомника.
Задира Вьюга
В «Мерейской долине» сегодня 45 обитателей. Николай Чалкин помнит не только имя, но и день рождения каждой собаки.
– Лет 45 я уже дружу с собаками. Я к этому не приходил. Они сами ко мне пришли. Сначала занимался любительской охотой и держал западносибирских лаечек. А ездовыми заинтересовался десять лет назад, – делится собеседник.
Кроме карафуто-кен, в питомнике живут маламуты, самоеды, хаски. Подопечные Николая Чалкина прошли десятки выставок в разных городах Дальнего Востока. Несколько лет назад аляскинский маламут Аурелия стала чемпионкой России.
– Есть у меня и метис, рыжий Басик, – помесь маламута и хаски. Такой работяжка, в упряжке бежит великолепно, – рассказывает хозяин питомника. – У всех собачек разные характеры. Самоеды – идеальные няньки, обожают детей. Айна любому готова подать лапу.
А каким нравом обладают карафуто-кен? Несмотря на грозный вид, они добрейшие, уверяет собеседник. Только Вьюга – задира, любит иногда подраться с другими девочками.
Разведением щенков на продажу Николай Дмитриевич не занимается. Малышам требуется большой уход и дорогое питание, а на пенсию это позволить сложно.
К слову, Николай Дмитриевич всю жизнь проработал шахтером в поселке Тихменево Поронайского района. Сам он родовой казак. В Оренбургской области есть даже станица Чалкино.
– Сейчас моя главная боль – это возрождение былой славы породы сахалинская ездовая. Мы хотим, чтобы на Сахалине проходили соревнования международного уровня, и хотим развивать другое направление в ездовом спорте, где во главу угла будет ставиться сила, а не скорость. Еще планирую организовать школу каюров для молодых нивхов, чтобы возвращать их к корням. Недавно мой питомник посетил Николай Мизинин, начальник управления коренных малочисленных народов Севера в областном правительстве, и мы обсуждали с ним все эти вопросы, – рассказывает заводчик ездовых.
В мечтах и ближайших планах собеседника – пройти через пролив от Александровска-Сахалинского до Николаевска-на-Амуре, повторив путь Дмитрия Гирева и Сергея Любых. Отправиться дорогой искусных каюров он собирается в феврале следующего года.

01 ноября 2017г.
Автор текста и фото: Екатерина Банковская
Источник: https://www.skr.su/news/277526